Праздная любовь
Он.
Хочешь, я первой любовью буду, первой любовью твоей?
Я в сладкий плен на бархат колен перед тобой опущусь,
К твоим драгоценным ногам цветком головы прижмусь
И поклянусь, что одним томлюсь всё пламенней и нежней.
От любовной тоски —
Твоих розовых губ лепестки.
Она.
О да, хочу, ты первым будешь, первым любимым моим.
Я тебя с колен подыму и к груди цветок головы прижму,
Целуй без счету мои глаза, и губ я не отниму,
Никто в тот час не увидит нас, тайну мы сохраним,
И ты не покинешь меня
До нового дня.
Он.
Нет, лучше второй я любовью буду, вторым меня назови.
Я поздней ночью в твое окно тихонько постучу,
За полог твой прокрадусь тайком, и мы погасим свечу.
И я до утра останусь с тобой в тесном кругу любви,
В кольце твоих рук
Под сердца стук.
Она.
читать дальшеО да, лучше стань у меня вторым, второй любовью моей.
Я тихого стука в окно дождусь, ты войдешь в светлицу мою.
Как апрельский дождь поит цветы, так я любовь твою пью.
До самой зари ты будешь со мной, я сожму объятья тесней.
Руками огражу,
Заворожу.
Он.
Нет, я хочу быть третьей любовью, третьим хочу я стать.
Тебя у лесного ручья в глуши за купаньем подстерегу,
В охапку схвачу, на коне умчу, не споткнется конь на бегу.
Твои плечи нежны, слова не нужны, молча буду тебя обнимать.
И ты в тишине
Покоришься мне.
Она.
Если так, ты не будешь любимым моим, любимым тебе не быть.
Коли первым придешь, посмеюсь над тобой, израню тернием грудь.
Коль вторым придешь — прогоню, осрамлю, ты в дом мой забудешь путь.
Ну а третьим придешь — прямо в сердце нож обещаю тебе вонзить.
А после умру, скорбя,
Оплакав тебя.
Перевод Александры Петровой
Love-in-Idleness
I.
Shall I be your first love, lady, shall I be your first?
Oh! then I’ll fall before you, down on my velvet knee,
And deeply bend my rosy head and press it upon thee,
And swear that there is nothing more, for which my heart doth thirst,
But a downy kiss, and pink,
Between your lips’ soft chink.”
II.
“Yes, you shall be my first love, boy, and you shall be my first,
And I will raise you up again unto my bosom’s fold;
And, when you kisses many one on lip and cheek have told,
I’ll let you loose upon the grass, to leave me if you durst;
And so we’ll toy away
The night besides the day.”
III.
“But let me be your second love, but let me be your second,
For then I’ll tap so gently, dear, upon your window pane,
And creep between the curtains in, where never man has lain,
And never leave thy gentle side till the morning star hath beckoned,
Held in the silken lace
Of thy young arms’ embrace.”
IV.
“Well thou shalt be my second love, yes, gentle boy, my second,
And I will wait at eve for thee all lonely in my bower,
And yield unto thy kisses, like a bud to April’s shower,
From moonset till the tower-clock the hour of dawn hath reckoned,
And lock thee with my arms
All silent up in charms.”
V.
“No, I will be thy third love, lady, ay I will be the third,
And break upon thee, bathing, in woody place alone,
And catch thee to my saddle and ride o’er stream and stone,
And press thee well, and kiss thee well, and never speak a word,
‘Till thou hast yielded up
The first taste of love’s cup.”
VI.
“Then thou shalt not be my first love, boy, nor my second, nor my third;
If thou’rt the first, I’ll laugh at thee and pierce thy flesh with thorns;
If the second, from my chamber pelt with jeering laugh and scorns;
And if thou darest be the third, I’ll draw my dirk unheard
And cut thy heart in two,—
And then die, weeping you.”